Сегодня Виктор Болотов — научный руководитель Центра мониторинга качества образования Института образования НИУ ВШЭ, но ранее он занимал должность главы Рособрнадзора и по совместительству стал одним из создателей знаменитого ЕГЭ, который в этом году празднует свой 10-летний юбилей. Виктор Болтотов поделился своим мнением о тестах и о том, как школа должна готовить детей к итоговым экзаменам.
В этом году ЕГЭ празднует свой десятилетний юбилей. Насколько он оправдал себя? Были ли достигнуты поставленные перед ним задачи?
Безусловно, оправдал. Первоначальной целью этого экзамена была доступность качественного высшего образования по всей стране. Для того, чтобы поступить в серьезные ВУЗы ребятам из отдаленных регионов нашей родины раньше приходилось ехать в мегаполис, тратить на это деньги и время. Но не все из них могут позволить себе тратить на это средства. На сегодняшний день статистика показывает, что процент иногородних студентов, к примеру, в ВУЗах Москвы и Санкт-Петербурга значительно увеличился.
Второй задачей была техническая сторона — отработка технологии проведения подобных экзаменов, и это удалось сделать. Это сложно хотя бы потому, что на территории Российской Федерации 9 часовых поясов, поэтому вопросы в Москве и Владивостоке должны быть разными. В мире не существует проэктов, подобных нашему, поэтому ошибочно говорить о том, что мы что-то скопировали. Некоторые считают, что за основу мы взяли американский тест SAT, но это не так, потому что в SAT используются исключительно вопросы с вариантам ответов, тогда как в ЕГЭ их вовсе исключили. Нельзя, чтобы экзамен состоял только из них, но такие вопросы решают задачу тех, кому нужен всего лишь аттестат, ни о каком ВУЗе такие дети не мечтают. Но мы затрудняем им задачу, предлагая открытые вопросы.
Как содержание ЕГЭ менялось за эти годы?
Раньше школы сдавали выпускные экзамены по предметам, а ВУЗы проверяли полученные абитуриентами знания в рамках существовавшей школьной программы. Это обрекало нас на предметные знания: необходимо было учить правила, формулы, произведения. Россия участвует во множестве исследований, где проверяется как предметные знания, так и различные виды грамотности: не только знание фундаментальных основ, но и умение применять их на практике. Президент поставил нам задачу войти в десятку стран с лучшим школьным образованием. Это значит, что наши экзамены должны соответствовать международным стандартам.
Как Вы думаете, что будет происходить с ЕГЭ в дальнейшем?
Думаю, что еще лет через 10 ЕГЭ исчезнет. Будут существовать определенные тесты, достаточные для получения аттестата: математика, русский язык, история. И в качестве результата я получу бинарный ответ: освоил я материал за эти годы или не освоил.
Но при этом будут созданы независимые центры тестирования, придя в которые, я могу получить сертификат на критическое мышления или знание в других областях. С этими сертификатами можно пойти либо сразу на рынок труда либо в ВУЗ, которому нужны именно эти сертификаты, а не другие. Тогда отпадет необходимость в «обязаловке», а сдавать дополнительные экзамены придут именно те, кому это в самом деле нужно, при этом возможность сделать это будет и в школе, и в более позднем возрасте.
Подростки считают, что в школе перестали давать знания, но начали обучению сдачи экзамена. Какой уровень подготовки к ЕГЭ должна стопроцентно давать нынешняя школа?
Если ребенок не знает предмет, никакая угадайка не поможет ему сдать экзамен. Когда мы только вводили ЕГЭ, нас забрасывали жалобами, что школа не гарантирует получение 100 баллов. Высокие баллы — это всегда дополнительная работа, она может проходить с репетитором, с родителями или самостоятельно, но это работа. Так же, как она нужна для того, чтобы дети стали призерами олимпиад. На мой взгляд, школа должна выводить детей, которые любят и хотят учиться, хотя бы на 75 баллов.