Питер и любовь: Скрипачка и модель Джейн Анкома поделилась своими мыслями о творчестве, мужской красоте и семейных ценностях

Несмотря на дерзкий взгляд на фотографиях, Джейн показалась мне очень спокойным человеком. Кажется, будто бы она не только не нервничала, но и заранее подготовила все ответы на вопросы. Наверное, потому что она действительно уверена в себе и знает, чего хочет. Было очень приятно узнать больше о ее семье, а также услышать о необычной любви к боксу и машинам. Начинаем знакомство.

Расскажи, пожалуйста, чем ты занимаешься?
Сейчас основная моя деятельность протекает в музыкальной сфере. Я играю на скрипке с 7-ми лет, правда, были перерывы.

Что за перерывы?
Я бросила, а потом поняла, что не могу без музыки и вернулась в оркестр музыкальной школы, в которой училась. Когда я переехала в Москву, поняла, что академический формат до сих пор нравится мне, но я решила попробовать что-нибудь новое.

И какой формат ближе тебе сейчас?
Я решила поэкспериментировать, в первую очередь, со звуком. Все представляют скрипку в достаточно ограниченном диапазоне и зачастую боятся ее применять, а я решила исправить эту ситуацию. Волшебный процессор эффектов, который обычно используется для гитары, помогает создавать мне интересный звук.

Ты уже выступала со своей музыкой где-нибудь?
С моим товарищем Поляковым Димой у нас был первый осознанный сет в таком формате. До этого тоже были попытки, но первое серьезное выступление было именно с ним.

Можешь описать, как это происходит вообще?
Живое выступление – это подготовленная импровизация. Мы делаем подборку треков, я их прослушиваю, понимаю примерно тональность, потому что перед публикой у тебя нет права на ошибку. Я разбираю, из чего состоит трек, но все равно каждый раз играю что-то новое, потому что ничего не записываю. Такие произведения играть легче, чем классику.

Как люди восприняли такие новшества?
Люди хорошо отозвались, это было очень приятно. После первого выступления ко мне подходили и благодарили, говорили о том, что вообще не подразумевали, что скрипка может так звучать.
Честно говоря, такая реакция не совсем удивила меня, потому что ночная жизнь Москвы не очень-то разнообразна. Все устали от однотипного формата, и когда появляется что-то новое, люди очень активно на это откликаются. Поэтому у меня появилось большое поле для работы.

Как ты одеваешься на такие концерты?
Я стараюсь отойти от классического образа человека со скрипкой. Когда я впервые выступала с диджеем, мой друг Никита Нагибин предоставил мне золотой корсет. В итоге, это было не только звуковое, но и визуальное шоу. Конечно, все зависит от заведения. Я могу надеть костюм, но он не будет классическим.

А как ты начала играть на скрипке, тебя родители заставили?
Хорошо, что мои родители никогда ни к чему меня не принуждали. Изначально я решила играть на клавишах, в 5 лет я захотела синтезатор. Ко мне пригласили преподавателя, который начал учить меня играть на нем. А через 2 года я посетила концерт Ванессы Мэй и после этого заявила папе, что хочу играть на скрипке.

А у тебя музыкальная семья?
Папа в детстве пел в церковном хоре, он не занимался музыкой профессионально, но у него очень хорошее ощущение звука. Он может идеально выставить любую звуковую систему. Если он приходит в заведение и там слишком сильные басы, например, по нему сразу это видно. Папа очень тонко это чувствует. А еще моя прабабушка самостоятельно научилась играть на 7-ми инструментах, так что музыка у меня в крови.

Расскажи нам немного о своей хип-хоп натуре.
Ага, а теперь вернемся к истокам. По очевидным, как мне кажется, причинам в моей семье благосклонно относятся к репу. Я слушала его с самого детства и даже на даче меня начали называть Lil Jane в честь репера Lil Wayne. Сейчас мои музыкальные предпочтения не сильно изменились. Хочется отметить отдельно, что не так давно я прониклась к русском репу. Я всегда допускала его существование, но относила с юмором. Русский язык очень красивый, но он более литературный, нежели английский. Да, и если Лил Вэйну я могла подпевать спокойно, то на русском я такое вслух произвести никак не могла, особенно при родителях.
Недавно я познакомилась с группой JILLZAY, и была приятно удивлена. Когда я попала на концерт с живым звуком и невероятной энергетикой артистов, которые поют лучше, чем люди с вокальными произведениями, это повергло меня в шок. Этот опыт стал для меня откровением. Я все чаще замечаю, что сейчас музыкальная индустрия в России активно развивается. И многие артисты, наконец, отошли от рафинированной эстрады, которая всегда вызывала не самые приятные ощущения.

Знаю, что ты из Питера, но расскажи, пожалуйста, про свои корни.
Мой отец приехал из Ганы – это страна в Западной части Африки, а мама русская, но как и все с намешенными славянскими корнями.

Я читала, что в твоем детстве цвет кожи мог стать причиной насмешек. Трудно ли тебе было с этим справляться?
Знаешь, из-за этого я очень долгое время не любила саму себя. И всегда хотела доказать, что я не хуже. Больше всего мне было обидно за свою семью, когда мы шли по улице, а на нас показывали пальцем. Мой папа – невероятно умный человек, который преуспел в науке, и для меня было очень оскорбительно слышать что-то в его адрес. Но я очень рада, что эта волна прошла.

Как думаешь, почему время правых закончилось? Сейчас, мне кажется, наоборот – темная кожа дает тебе привилегии, особенно, в творческой среде.
Мне кажется, что это последствие 90-х. Любая нестабильность в обществе выливается в агрессию, как бы мы не хотели этого избежать. Тем более в Питере особенно сильно воспринимаются все субкультуры, в том числе и скинхеды. И все это продолжалось до тех пор, пока они не попытались пригрозить сильным мира сего, а потом все резко сошло на нет. Несмотря на то, что в детстве меня это обижало, я понимаю, что все это не от хорошей жизни. Счастливые люди не ведут себя так.

А помнишь обстановку дома в то время?
Она была полностью противоположна той, что я встречала за его пределами. Родители создавали дома атмосферу гармонии, тепла и любви. Я всегда знала, что мой дом – это моя крепость.

Расскажи про свою модельную деятельность, как ты к этому пришла? Что мама сказала?
Как бы странно не звучало, но я оказалась в модельном бизнесе с помощью мамы. В Питере есть волшебная 6-я Советская улица, на которой в одно время разместилась, чуть ли не вся моя жизнь. Мы возили туда собаку на стрижку, потом увидели, что там есть кружок автодела, а я просто повернута на машинах, поэтому я захотела туда. Однажды, когда мама ждала меня с кружка, она увидела рекламу агентства. Она и посоветовала мне попробовать, но не для того, чтобы стать моделью, а чтобы научиться держать себя. Я туда с таким отношением и пошла. Моделинг стал ключевой точкой на пути изменения отношения к себе.

В чем это изменение проявилось?
Мой босс Сергей Луковский стал первым, кто объяснил мне, что отличаться от других – это преимущество. Мне тогда было 14 лет, и я до сих пор ему благодарна. Этот человек умел корректно объяснять то, что не любить себя – это не выход.

Сейчас есть такая тенденция, собственно, она и всегда была. Девушки меняют себя с помощью пластики и макияжа как под копирку. Раньше эталоном была Джоли, теперь – Кайли Дженнер. Что ты можешь сказать по этому поводу?
Если у человека есть такой пунктик, то нужно смотреть не на идеальных, по его мнению, людей, а на тех, кто отличается. Какое-то время я очень переживала по поводу своего носа, думала, что он слишком широкий. А потом поняла, что мой нос – это моя индивидуальность, и если бы на моем лице был узкий точеный нос – это было бы странно. Таким образом, я постепенно избавилась от многих своих комплексов.
Надо научиться подчеркивать те естественные достоинства, что у тебя есть. Думаю, я против пластической хирургии, если это не критичные случаи, когда с каким-то изъяном действительно невозможно жить. Если бы люди осознавали, что пластика – это не панацея, они бы не решались на это. Дело в том, что после операции они и дальше будут себя не любить, потому что если человек не принимает себя, дело совсем не в носе или ушах. Дело в том, что он просто не любит себя. Именно поэтому в погоне за совершенством люди делают по 50 операций. Здесь лучше работать с головой.

Ты сказала, что любишь машины. Что это за любовь такая? Я ничего в этом не понимаю, поэтому просто послушаю.
У меня странная любовь к автомобилям, я не просто люблю красивые тачки, мне нравится сам механизм. Я, конечно, не починю машину, но хорошо представляю, что там внутри. Помню забавную историю, когда мой папа решил продать нашу первую машину, я закрылась в комнате и весь вечер плакала, потому что она была для меня членом семьи.

Слушай, мне показалось, что ты человек, которые любит адреналин. Я права?
Думаю, да. Я безумно люблю аттракционы и чем опаснее, чем лучше.

Знаю, что ты еще тайским боксом занимаешься, расскажи о своем увлечении.
Во многом я следую предпочтениям своего старшего брата. Мы очень близки, несмотря на то, что он старше меня на 8 лет. Куда бы он ни шел, везде брал меня с собой, поэтому, когда в его жизни появился тайский бокс, я тоже задумалась. Когда я пришла на тренировку впервые, уже после разминки у меня закружилась голова, и я не стала продолжать, но через год решила попробовать снова. Можно сказать, что я нырнула туда с головой.

Почему тебе это так понравилось?
Во-первых, я вижу, как развивается мой организм. А, во-вторых, это огромная эмоциональная разрядка. Я не люблю конфликтовать, поэтому предпочитаю выплескивать негатив в специально отведенном для этого месте.

Давай вернемся в Петербург. Как думаешь, в чем разница между Питером и Москвой?
В Питере все очень спокойные и расслабленные, и когда я там жила, меня это тяготило. Видимо, моя африканская кровь требовала движения. Зато сейчас, когда я приезжаю туда, я чувствую, что отдыхаю и даже хожу в два раза медленнее. Сложно сказать, где лучше или хуже, но в Москве люди более деятельные. И если ты хочешь что-то реализовать, то здесь это сделать гораздо проще. Мне это нравится.

Какие эмоции ты испытала после переезда?
Помню, первый день в университете, когда я пришла и поняла, что мне никто не понравился. А для меня это просто невероятная ситуация, я очень общительная. Я вернулась домой вся в слезах и рыдала брату в плечо, но спустя месяц поняла, что все гораздо лучше, чем показалось мне изначально. До сих пор я дружу с некоторыми людьми из моего вуза.

Я так понимаю, что брат – это очень важный для тебя человек. Что он значит в твоей жизни?
Брат – это не только хороший друг, но и образец мужчины. Это безумно мудрый, сильный и при этом спокойный человек. Мы вот говорили о тайском боксе, я уверена, что он может вырубить человека с одного удара, но я ни разу не видела, чтобы он проявлял агрессию. Он всегда нас поддерживает и помогает. Думаю, в нем есть какая-то мужская мудрость, которую я очень редко встречаю у кого-либо еще. Поэтому я горжусь им и никогда не боюсь прийти за советом. Мне с ним безумно повезло. Люблю его.

Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны или намного красивее?
Привлекательная внешность балует мужчин, это факт. Я не буду врать, и скажу, что для меня внешность важна, но я очень не люблю самовлюбленных людей.

Какие три главные качества должны быть у твоего будущего парня?
Мне кажется, я не смогу ответить конкретно, потому что каждая моя влюбленность – это нечто новое. Единственное, о чем я могу сказать, так это о том, что меня тянет на творческих людей. Зачастую с творческими людьми совсем не просто, но когда человек горит чем-то для меня это сильный магнит.

А ты влюбчивый человек?
Думаю, что ближе к влюбчивому, и не считаю, что это плохо. В моем окружении есть люди, которым трудно влюбиться и они могут годами быть в одиночестве. Я вижу, как им от этого тяжело. Один близкий мне человек такого же склада характера недавно влюбился и сказал, что впервые почувствовал, что это такое. Я была очень за него рада, но в этот же момент поняла, что мне повезло иметь открытое сердце.

Что такое любовь?
Любовь – это безусловное принятие человека. Влюбиться очень легко, ты можешь встретиться глазами, увидеть, как человек улыбнулся или еще что-то. А вот если ты узнал все его недостатки, секреты и темные стороны, и при этом он для тебя остается таким же важным и ценным, и ты не пытаешься его переделать, то это можно назвать любовью.

Я очень надеюсь, что когда-нибудь увижу, как Джейн играет на скрипке и скажу: «О, да, а я брала у нее интервью».