Детей легко воспитывать, когда в семье хороший достаток. И то, проблем хватает. А когда нужно жить на одну зарплату вчетвером, без связей и помощи бабушек, многие семейные лодки разбиваются о скалы быта и периодических финансовых трудностей. Игорь Балдин и его жена Юля — пример верности, стойкости и любви, основанной на настоящих человеческих ценностях, которые для многих сегодня не более, чем красивые слова из книг. Эта история про то, что ради того, чтобы воспитывать детей без нянь, проводить с ними много времени, родители готовы до некоторой степени поступиться своими желаниями и амбициями. Игорь Балдин — потрясающий спецкорр, но при этом и настоящий суперпапа, который своим личным примером обязательно научит детей самому главному — любви, а этого, как ни крути, не купишь ни за какие деньги.
Возраст — 33
Количество детей и возраст — Сын Тема 6 лет, дочка Ника 3,5 года
Где работает, кем, какие проекты ведет — Телеканал «Звезда», специальный корреспондент.
Самое ужасное воспоминание — Темка, бедолага, обжигался, ломал руку, ногу. Ника травилась дважды. Коклюш тоже вспоминаю с содроганием.
Самый сильный страх — Иногда снится, что теряю детей — жуть
Самое большое чувство нежности — Когда Ника прижимается ко мне по утрам и говорит вкрадчиво: «Папа, ты такой тепленький». И когда Темка открыто выражает свои чувства, говорит: «Папа, я тебя люблю»
Труднее всего — Темку трудно заставить спать. Он хоть и большой уже, но я часто сижу у кровати с книгой, жду, когда угомонится. Дочку трудно воспитывать, ведь на замечание она начинает хныкать, обижается. Приходится долго объяснять ей, что именно произошло.
Легче всего оказалось — Сейчас с ними на даче в отпуске, один, до 1-го июля. Думал, будет непросто. Оказалось — вовсе нет, отдыхаю, вхожу в ритм их жизни)
Любимое совместное занятие с детьми — Люблю в конце дня, когда уже усталость накатывает, валяться с ними в кровати и читать книги. Одной сказкой обычно не обходится. Песни люблю вместе петь. Сейчас у них хит — «Город Золотой» Аквариума.
Игорь Балдин:
Первое мое воспоминание – о городе Зеленокумске, где мы с мамой проводили каждое лето. Это северный Кавказ, рядом минеральные воды, чудесная природа. Там жили мои бабушка с дедушкой. Как-то мы с дедушкой пошли фотографироваться в парк, и я помню, как смотрю наверх, и дедушка мне кажется каким-то нереальным человеком, огромным, настоящим великаном. И заросли, которые, по сути-то кусты, тоже кажутся огромными. Хорошо помню ту первую фотокарточку, которую дедушка мне протянул. Вообще воспоминания о Зеленокумске, о детстве с бабушкой и с дедушкой абсолютно сказочные. Рыбалка, поход от дачи до дома, двухсотлетний тополя, прогулки в парке – это и многое другое стало основой для книги, которую я сейчас пишу. Она будет называться «Сказки маленького города».
Отношения с отцом у меня всегда были хорошие. Но времени проводил больше с мамой. Она работала логопедом в детском саду, и ее рабочий день заканчивался в 4 часа, а папа возвращался домой поздно. Но были зоны большого счастья. Например, мы с ним гоняли в парке на электрических машинках, сперва на соседних сидениях, а когда я подрос, мне уже доверили штурвал. Раскачивались с ним на огромных подвесных качелях – это создавало невероятное чувство полета. Сейчас смотрю на своего сына, и понимаю, что у него улыбка моего папы, хотя в целом он на дедушку не очень похож.
В подростковом возрасте отношения с отцом остались доверительными. Помню, как нас мама с кухни прогоняла часто, потому что мы засиживались до 2 часов ночи после того, как я сделал уроки. Нужно было рано вставать. Она очень возмущалась, заспанная выходила к нам и говорила: «Ну как так можно?» Именно папа научил меня тому, что ноги – лучший вид транспорта. И если можно куда-то дойти, я всегда предпочту прогуляться. Иногда он повышал на меня голос, но потом говорил, что сожалеет об этом. Я тоже могу, к сожалению, сорваться, повысить на детей голос. Но я помню, как я в детстве не понимал, чего от меня хотят, когда кричат, и осознаю, что и мои дети меня не понимают в этот момент, мой крик их только пугает и сбивает с толку. Осекаюсь и потом тоже говорю детям, что был не прав.
Отношения с мамой были очень близкими. Иногда она меня сильно опекала. Например, когда я пошел в военкомат, мама отправилась со мной – на всякий случай.
Но, в принципе, это проблема решилась очень просто. В 18 лет я уехал из Комсомольска-на-Амуре, стал студентом журфака – и у меня началась самостоятельная жизнь в общежитии. Спустя еще 2,5 года я стал абсолютно финансово независим, так как начал работать.
Журналистом мне захотелось стать еще в 5 классе. Я представлял, что буду много путешествовать – и оказался прав. Эта профессия подарила мне возможность увидеть массу прекрасных вещей, например, как взлетает ракета в 800 метрах от тебя, посмотреть с высоких таджикских скал на границу с Афганистаном, побывать в горах Киргизии, пообщаться с легендарными космонавтами, писателями.
Юность у меня была дерзкой и бунтарской. Длинные волосы, джинсы клеш. Многие не принимали эту субкультуру. За нами гонялись малолетние бритоголовые, мы участвовали в подпольных концертах. Это время ощущалось как безумный вихрь свободы.
Что касается романтики, я никогда не был дерзким покорителем сердец. В школе у меня была первая любовь к девочке на три года старше, что тогда воспринималось как пропасть, как сейчас десятки лет, наверное. Чувства были невзаимные, я долго страдал. И потом как-то немного этого было в моей жизни. Все-таки для меня понятие любви, наверное, даже в подростковом возрасте — это было понятие, почерпнутое из книг, стихов, впечатлений. Я много-много читал всегда.
Мечтал о настоящей, большой любви, а случилось так, что любовь сама меня нашла. Я помню, как стоял в очереди в библиотеку журфака, и увидел на лестнице девушку, которая оживленно разговаривала с каким-то молодым человеком. Я решил, что она с ним встречается, и некрасиво пытаться познакомиться. Хотя девушка мне понравилась. Мы пару раз сталкивались в коридорах, обменивались взглядами. А потом на одной из самых скучных лекций она написала мне записку, в которой предложила познакомиться и пообщаться. Я как раз получил тогда первую посылку от родителей – джинсы клеш, разноцветный купленный мной в секонд-хэнде хиппарский свитер. Надел все это, распустил длинные волосы и понял, что неотразим и именно в таком виде обязательно покорю сердце девушки. В общем-то так и вышло, покорил. Произошло это 25 сентября 2002 года.
Место встречи изменить нельзя! А вот состав участников — расширенный)
Мы сидели рядом. Она коснулась моей руки, и обратно мы шли, взявшись за руки. И тогда, я первый раз удивился тому, что все так легко и просто, не в плохом смысле просто, а в том, что я общаюсь с ней, как я бы общался со своим лучшим другом. Что, в принципе, мне очень легко с ней делиться самым важным, дурачиться, быть самим собой. И отношение к Юляшке у меня такое сформировалось не только как к любимому человеку, но и как к настоящему другу, которого нельзя предать. Изменить любимой женщине — это как у лучшего друга деньги из кармана вытащить и убежать. Не секрет, допустим, что мужской взгляд может цепляться за красивых девушек, которые проходят мимо. Могут нравиться какие-то такие образы, но, как говорил Бродский: «Человек — это сумма своих поступков». Если мысли куда-то могут уводить, то поступки – это конкретное предательство. Если мужчина поддается соблазну, то отрывается кусок от чего-то целого, и начинается распад.
Как-то раз Юля возвращалась со своих музыкальных занятий, а я встречал ее и очень волновался, схватил ее за руку. Юля спросила: «Ты что, хочешь мне сообщить, что мы расстаемся?» Я ответил: «Нет, я хочу совершенно противоположное тебе сообщить. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, чтобы ты вышла за меня замуж — и прошу твоей руки». Правда, до самой свадьбы после этого прошел почти год, потому что мои родители очень хотели присутствовать на торжестве, а прилететь раньше из Комсомольска-на-Амуре не могли.
Когда это, наконец, свершилось, я стал самым счастливым человеком. После свадьбы мы на несколько дней слетали на Черное море. Потом была Италия, в которую мы влюбились. Мы оба, одновременно, ощущали бесконечную свободу. И нас не покидало безграничное ощущение красоты этого мира. А это ощущение очень легко поддерживается в Италии, потому что рядом побережье, проезжаешь несколько километров — вот тебе Рим, фонтаны, вечный цветочно-кофейный запах. Потом мы побывали во Флоренции. Все это, конечно, до сих пор прожигает сердце. Сейчас, к сожалению, у нас нет возможности вдвоем сорваться и куда-то уехать. Ни материальной, ни физической, потому что кому-то нужно долгое время находиться с детьми.
Как-то мы с Юляшкой гуляли в парке, сели на скамейку, и к нам начали подбегать детки. Мы улыбались им, общались с ними, и стали говорить вслух о том, о чем мы оба думали – что здорово было бы, чтобы у нас было двое детей, мальчик и девочка. Я верю в Бога, и думаю, наши главные желания, те, которые не шкурные, а добрые, он слышит и выполняет. Сначала у нас появился замечательный мальчишка Темка. А следом девочка – Ника.
чеLOVEчки
Роды были совместными, я на это решился и не пожалел. Не понимаю мужчин, которые говорят, что у них в худшую сторону меняется отношение к женщине, восприятие ее тела, когда они побывают на родах. Могу сказать, что, побывав на родах, я пережил боль своей жены, буквально почувствовал, как ей тяжело.
У меня было полное ощущение, что мы рожали вместе. И буквально через несколько минут после того, как Юляшка родила сына, мне дали подержать его на руках, самому отрезать ему пуповину, прижать к своей груди. Это было очень важно для нас, потому что я понял, как это дается, прочувствовал все.
Мне кажется, это сказалось и на моих отношениях с сыном, потому что Темку я очень хорошо чувствую, улавливаю его настроение, даже понимаю, когда ему что-то в моих действиях кажется несправедливым, извиняюсь.
Послеродовая депрессия у Юляшки была – и усиливалась еще тем, что Темка оказался непростым парнем. Его мучили колики и практически ничего не помогало. Кроме того он очень беспокойный мальчишка, безумно подвижный, просто маленькая обезьянка. А первое время почти совсем не спал. Ночью мы с Юляшкой дежурили. Час спал я, а жена носила Темку на руках, потом она ложилась, а я его качал. Все это было тяжело, мы ходили с синими кругами под глазами.
Юляшка при этом переживала, что она не работает, не успевает читать, самообразовываться. Сейчас она вышла на работу после 6 лет декрета – и ей очень не просто.
Наверное, нас как семью выручило то, что мы общаемся откровенно. Иногда напряжение растет, растет. Но мы сядем, поговорим несколько часов, не выспимся, кончено, будем на следующий день жутко раздражительными – но все-таки поговорим, и что-то изменится. Кроме разговоров мужчина должен помогать, конечно. Несмотря на частые командировки, я все свободное время проводил с семьей – и продолжаю это делать. Есть друзья, которые меня не видят месяцы, даже годы. Но так в данный момент должно быть – дети воспитываются двумя родителями, иначе это плохо для детей, и, в конце концов, печально отразится на их будущем.
Мама — это нежность, это забота, это приятие. Ребенок любит маму и мама любит ребенка априори, не за что-то, а вот просто, безоговорочно. Отец многому учит — мужественности и смелости, решительности. У меня многие друзья выросли в неполных семьях, и чувствуется, что выросшим мальчикам не достает этого.
Многие знакомые к 30 годам уже разводятся, когда у них есть общий ребенок или двое детей. Мне кажется, что главная проблема мужчин, да и женщин, наверное, иногда тоже — в том, что они привыкли жить для себя. Рождение детей – это ломка, и она у всех по-разному происходит. Кто-то, видимо, не справляется, остается сам эгоистичным ребенком, который не готов жертвовать всем своим временем ради любимой жены и детей.
Еще бывают разные стереотипы. Когда мы гостили у бабушки, я начал мыть за собой посуду, и бабушка возмутилась. Она сказала, что мужчине не место у плиты и у раковины. Я так не думаю. Мужчины и женщины в равной степени могут заниматься домашним хозяйством. Просто потому, что если женщина будет одна заниматься домашним хозяйством и детьми и пытаться при этом работать, она перестанет быть женщиной, а превратится в измотанную, рабочую, а затем и в нерабочую клячу. И жизнь ей будет не в радость, потому что человеку с детьми нужна помощь.
Я не могу сказать, что я — строгий отец. У меня дети за столом часто разговаривают, даже немножко шалят. Только когда это озорство начинает перерастать в откровенный шабаш, я говорю: «Стоп, хватит». Когда моя мама наблюдала за всем за этим, она, конечно, говорила, что мы с Юляшкой неправильно детей воспитываем, слишком много позволяем. Может быть и так, но мне кажется, что при любом воспитания первичной должна быть любовь. В «Интерстелларе» главный герой должен найти свою дочь в нужный момент времени в нужном измерении. Его спрашивают: «Как ты ее найдешь?» Он говорит: «Меня должна привести любовь». Я верю, что любовь обязательно приведет туда, куда нужно.
Сейчас много курсов, которые можно пройти перед родами – как к ним готовиться, как пеленать, менять памперсы. Всего этого полно, тем более в таком мегаполисе, как Москва, но все исходит от любви — даже в большей степени, чем от какого бы то ни было опыта. Любовь — это смелость и возможность и памперсы поменять, и в первый раз остаться с плачущим ребенком. Не бояться поначалу быть описанным или обкаканным. Все это просто необъяснимая, дикая, первородная любовь к ребенку, огромное желание быть рядом с ним.
Я стараюсь проводить с детьми как можно больше времени. Бывает удачной неделя, когда у меня 2 выходных и 1 ночное дежурство. Тогда я провожу с детьми 3,5 дня. Мы вместе гуляем, конструируем. Я очень люблю завершение дня – можно полежать, когда Ника и Темка подмышкой, такие любимые, родные, греют тебя, а ты им читаешь какую-нибудь книгу. Это, конечно, ощущение абсолютной гармонии.
Для своих детей я хочу, чтобы они выросли честными, добрыми людьми, открытыми. Собственно, они сейчас такие – важно, чтобы они это не растеряли. Хочется, конечно, чтобы меньше разочарований было в их жизни, предательства. Хочется вообще всегда для детей всего самого лучшего — чтобы они были свободны, занимались тем делом, которое нравится, и не важно, насколько это дело будет материально выгодно.