Спецпроект. Три поколения девочек. Игнатьевы.

Наташа. Девочка из 60-ых

Девочка из 60-ых

Первое, что я вспоминаю про свое детство – как я ждала родителей с работы. Мне тогда было лет 6. Весь день я проводила с бабушкой, а вечером  в определенное время ставила стул к окну, залезала на него и вглядывалась в зимнюю темноту. Казалось, что время тянется бесконечно. И когда вдалеке, наконец, появлялась фигура мамы или папы, я бежала к дверям с такой радостью, с таким счастьем, которое невозможно передать словами. Я очень любила родителей, и они меня тоже.

Хотя родители много работали, по выходным мама играла со мной. Помню, как она купила мне для игрушек фарфоровую посудку и наливала в игрушечный супник настоящий суп. И я «кормила кукол». У меня были красивые необычные игрушки. Например, механическая колясочка с близнецами, которые во время прогулки двигали ручками и ножками. Еще мама как-то купила мне маленькое черное трюмо, и я туда раскладывала одежду своих пупсиков.

С одеждой у меня в детстве проблем не было. Мама моя доставала модные журналы, отдавала их бабушке – а та шила мне платьица как на картинках. Мама у меня сама была модница невероятная. Денег не на все хватало, что хотелось, но если у нее был выбор, хлеб купить или новый берет, она всегда выбирала обновку. И не потолстеешь при таком подходе, и всегда стильно выглядишь. Настоящая женщина. На последние деньги могла платье приобрести.

Мама много читала мне. Моя любимая книга была – сказки Андерсена. Каждая сказка начиналась с большой красиво разукрашенной буквы. Эти буквы восхищали меня – и я старательно перерисовывала их в альбом. Так научилась читать и писать.

Выросла я в Горьком – сейчас это Нижний Новгород. Детство у меня было очень веселое, гораздо более активное, чем у детей сейчас. Мы постоянно бегали – догонялки, прятки, всевозможные игры с мячом, резиночкой. Все свободное время мы проводили на улице. Это целая эпоха, которая безвозвратно ушла.

Мама из 80-ых

С будущим мужем я познакомилась в школе. Мы учились в параллельных классах и жили на соседних улицах. Примерно с 8-ого класса  начали друг другу симпатизировать, вместе ездили на разные школьные мероприятия, в лагеря, на картошку. Поженились, когда были третьекурсниками.

Еще до свадьбы мы мечтали, что у нас будет дочка. Наверное, когда твое желание от всего сердца, доброе, оно и сбывается.  Наша мечта сбылась – в семье появилась Юля. Муж, когда я рожала, был в Москве на практике – и сразу примчался.

Мы очень ждали дочку. Курсов подготовки для будущих родителей тогда, конечно, никаких не было. Читали журнал «Здоровье», готовились. Ожидания от реальности не сильно отличались. С младенцем,безусловно, было непросто — не было ни современных гаджетов, ни памперсов. Но так в те годы было у всех, поэтому  не было чувства, что нам трудно.

Мы были абсолютно сумасшедшими родителями. На каждый писк малышки скорее бежали проверять, что с ней, чего она хочет, брали на ручки, качали. Юля была беспокойная, спала мало, и только на ручках в основном и засыпала. У нас недосып был сильный, это мне кажется у любых родителей, хоть в 80-ых, хоть сейчас. Сколько всего придумано, чтобы облегчить жизнь родителям, а недосып с младенцем – вечная тема. Но для нас и этот этап был большой радостью. Все удивляло – какая она маленькая, какие крохотные ручки, как она кричит, требует что-то. И уже все понимает.

Мне, конечно, муж помогал. Это очень важно. Юля до сих пор говорит, что в детстве в основном была с папой. Но на самом деле  — это были просто более яркие моменты. Я с ней много гуляла и занималась, но надо было и домашние дела переделать. И вот муж приходил с работы – и отправлялся гулять с Юлей.

Я своей дочке много читала, как мне моя мама в детстве. Водили Юлю в музыкальную школу, на танцы. Они с папой в кино ходили. В театры. Старались всесторонне развивать. Одевали ее как куколку – не всегда в магазинах. Как тогда принято было говорить – «доставали» хорошие вещи. Кое-что сама шила для нее.

У меня в детстве общение было в основном с бабушкой, и многие мои желания не встречали поддержки. У родителей не было времени, возможностей. Я старалась, чтобы у дочки были возможности. Мы ее никогда не заставляли. То есть захотела она танцевать  – мы ее начали водить на танцы. Сказала, что больше не хочет заниматься – перестали водить. И дочка, и внучка у нас делали то, что хотели – и не делали то, что переставало приносить удовольствие.

Наверное, главное, что хотелось бы сказать – мы всегда поддерживали дочку, давали ей возможность самой принимать решения. Так в 6 лет она захотела очень-очень короткую стрижку. Мы понимали, что ей не очень пойдет, но  было очевидно, что она очень хочет, и пока сама не увидит результат – не поймет, что ей с такой стрижкой плохо. Так что отвели в парикмахерскую, подстригли, распрощались с ее шикарными длинными волосами. И Юлю все везде начали за мальчика принимать. Зато дочка сама сделала выводы. А в первый класс уже с каре пошла. И больше ничего экстремального с собой не делала. А если бы тогда запретили, может, она бы в подростковом возрасте ударилась в эксперименты. Детям нужен собственный опыт. Либо они его будут получать с помощью родителей, либо назло им. Мне первый способ кажется более правильным.

Юля. Девочка из 80-ых

Первого четкого воспоминания из детства у меня, пожалуй, нет. Помню чувство легкости, беззаботности. Я делала все, что хотела — в рамках дозволенного законом. Помню чувство, что мне завидуют ровесники и даже взрослые, потому что у меня все есть. Не в материальном плане – в моем окружении были дети из более обеспеченных семей. Завидовали тому, что я источала чувство счастья, уверенности в себе и в том, что меня любят.

У нашей семьи был хороший достаток. Но тогда не все можно было купить даже за деньги, хорошие игрушки были не в шаговой доступности, как сейчас. То есть, когда моей дочке нравились какие-то игрушки, она понимала, что их в любой момент можно купить в магазине. В моем детстве такого не было. Я очень сильно хотела Барби, и первую куклу папа пытался заказать мне в Германии, а в итоге мы смогли ее купить только в Санкт-Петербурге, в «Березке» — это был валютный магазин. И Барби эта была дорога мне не ценой, а именно количеством усилий, которые родители приложили, чтобы меня порадовать.

Для меня та кукла была дороже, чем сейчас любая настоящая машина. То есть сейчас для меня нет таких желанных покупок. Все проще. Работай больше – и будет все, что хочешь.

Мама говорит, что я была послушным ребенком. Думаю, от того, что мне ничего особо не запрещали и старались исполнить любые мои желания, и я старалась соответствовать такой любви, не подводить.

Капризной я точно не была. Наоборот, меня раздражали чужие капризы. Например, моя троюродная сестра, когда мы приезжали к бабушке, вынимала из супа лук, потому что не хотела его есть. И когда нам было по 5-6 лет, я с ней постоянно проводила беседы, что так нельзя. Это распущенность, неуважение к чужому труду. Но при этом я уверена, что детей надо баловать. Особенно девочек. И от этого они избалованными не вырастут – я точно не выросла.

Еще в детей надо вкладывать обязательно. И показывать какие-то вещи на своем собственном примере. Это самое крутое воспитание. Например, моя мама не курила. Она сказала мне в детстве: «Если бы я курила, я бы не смогла тебе это запрещать. Но я не курю – и прошу тебя это не делать». Я пробовала курить, но от того, что моя мама, мой близкий человек, которому я доверяла и хотела подражать, не курила – у меня это не переросло в привычку.

В 12 лет я начала сидеть на диете, потому что загорелась модельным бизнесом.

Ходила у нас в Нижнем Новгороде в одну модельную студию, и там мне сказали, что я не соответствую параметрам. Так что я сделала все, чтобы похудеть, и довольно быстро стала соответствовать. В 14 лет я отправила заявку на конкурс Cosmopolitan Super Model 1996 и заняла там второе место в финале. Первое не дали потому, что в конкурсе по правилам можно было участвовать только с 15 лет, а мне было 14.

После этого я уехала во Францию работать моделью. Мама отправилась туда со мной. А папа жил в Нижнем Новгороде и прилетал к нам на выходные. Для меня переезд прошел легко, а родители сильно скучали друг без друга. Но пошли на это ради меня.

Я сделала несколько успешных рекламных компаний, но постепенно начала превращаться из девочки в девушку, мне стало очень тяжело удерживать модельный вес. Я почти отказалась от еды, но все равно была крупнее других девочек. В общем, я приняла тот факт, что супермодели из меня не получится.

Я благодарна родителям, что они меня поддержали в стремлении стать моделью, хоть это в итоге и не стало моим призванием. Многих моих ровесниц их родители не пускали в модельный бизнес, потому что это аморально, «девочки плохо закончат» и т.д. На самом деле многие девочки, которые со мной тогда работали, стали известными рестораторами, дизайнерами, заведуют сейчас крупными корпорациями, а проститутками так и не стали. Но в то время мы постоянно сталкивались с неутешительными прогнозами со стороны знакомых, а моих родителей  открыто осуждали родители моих одноклассников. Конечно, мама и папа понимали, что бывают разные ситуации, но именно поэтому мама и полетела со мной в Париж — чтобы поддерживать, помогать, оградить от возможных неприятностей.

Именно такое отношение и формирует у ребенка уверенность в себе. Увлечение может поменяться, а вот эта уверенность в себе останется на всю жизнь, какую бы профессию человек себе в итоге ни выбрал.

В 1998 году я вернулась в Россию, закончила в Москве школу с углубленным изучением татарского языка и поступила в Университет на дневное, бюджетное отделение. Учеба мне давалась легко.  В итоге стала дипломированным специалистом по международному праву, правда, по профессии не работала ни дня.

Сейчас я работаю Бренд-Директором на Винно-коньячном заводе “Альянс-1892”. Я не самый «большой», но все же «босс» направления виски в компании. Мне нравится маркетинг вообще — и маркетинг в алкоголе, тут я постоянно развиваюсь. Мои коллеги считают, что у меня есть та самая деловая хватка, которая необходима в области алкоголя.

В студенческие годы я жила в Москве одна, но постоянно созванивалась с мамой. Было даже и так, что я отпрашивалась по телефону: «Мама, можно я пойду на вечеринку?» И мама на это отвечала: «Нет, Юля, я считаю, лучше не ходить. Ты можешь, конечно, я даже не узнаю, но я бы не советовала».

Разумеется, мама не могла проверить, пошла я туда или нет. Но поскольку мне всегда все разрешали, какого-то острого желания «дорваться» и сделать по-своему у меня не было. Я знала, что могу доверять родителям, что они всегда за меня, и если мама не советует что-то делать, я предполагала, что она лучше понимает, как надо. Конечно, я рыдала в трубку и злилась, но степень доверия была такая, что в конечном итоге я прислушивалась к маминым советам.

В принципе, можно сказать, что у меня не было переходного возраста как такового. У нас с родителями не было конфликтов. Хочешь быть моделью? Давай. Передумала? Хорошо. Никто не упрекал, что вот, ради меня мама все бросила и переехала в другой город, папа вкладывался в мое развитие материально.

Для меня было важно, что мама меня никогда не предавала. Она знала много моих секретов, каких-то слабостей. Так вот, ни разу в жизни до сегодняшнего дня она не сказала мне «я же тебе говорила», или «ты сама виновата, это все потому что ты вот тогда-то то-то сделала, помнишь, ты рассказывала?»  В общем, не упрекала меня прошлым, не использовала рассказанные мной по секрету истории против меня. Не шантажировала ничем.  Мне никогда не надо было доказывать родителям, что я что-то могу. Они всегда это знали и сами мне говорили: «Ты у нас все можешь, ты молодец». У меня никогда не было недостатка внимания, поддержки, любви.

Мама из 21-ого века

Я всегда была уверена, что у меня будет дочка. Я просто даже не могла представить, что делать с мальчиком, если он родится.

Ни на какие курсы подготовки к родам или родительству я не ходила, даже не читала ничего. При этом быт в принципе не был моей сильной стороной. Замуж я вышла, не умея ни готовить, ни стирать. Иногда я даже размышляла, как я смогу, не имея представления, как починить розетку, нести ответственность за живого человека, — за свою дочку.

В меня уверенность вселила, конечно, моя мама. Она с первого дня говорила, что мы со всем справимся. Наверное, если бы мамы рядом не было, я бы сама разбиралась, как, например, купать дочку. Но мне повезло – любой вопрос я могла сразу адресовать маме. Она еще поначалу говорила: «Юля, я же уже столько лет не купала детей», но я ей доверяла гораздо больше, чем кому-либо, больше, чем себе.

Я выросла с убеждением, что мама во многих вещах разбирается лучше меня. То есть я знаю, что бывает так, что бабушки навязывают мамам свое мнение, апеллируют к своему большому опыту, а по факту пытаются доказать, что они лучше, чем их дочки — а не сделать как лучше для внуков. И в такой атмосфере конфликт может получиться из любой мелочи. Например, бабушка закрывает форточку, потому что ей кажется, что ребенку дует, а мама открывает, потому что с ее точки зрения — ребенку жарко. У нас такого никогда не было. Я знала, что закрывает мама форточку или открывает – это правильно и так должно быть.

Она никогда не говорила мне фразу «я лучше знаю» или «ты ничего в том не понимаешь». Мама всегда меня уважала, у меня всегда было право на свое мнение. Но она всегда все делала так, что получалось, как лучше. Я это видела – и мама для меня с детства была гуру по всем вопросам, безусловно.

Почти сразу после родов у меня очень серьезно стартанула карьера. Я понимала, что такой шанс упускать нельзя. Работала очень много. При этом я кормила грудью до года и сама правильно питалась. Все благодаря моей маме, которая контролировала, чтобы у меня был правильный рацион, чтобы я не забывала сцеживаться. Она постоянно напоминала мне о каждой мелочи, была на связи почти круглосуточно. Я ей очень за это благодарна. И за то, что моя дочка была тогда не с чужими людьми, не с няней, а с близким, надежным человеком.

Самое сложное для меня до сих пор – это успешно совмещать роль бизнес-леди и заботливой мамы. Для себя я выработала несколько правил. Я не работаю 24 часа в сутки. Когда я дома – максимум внимания семье. Никаких рабочих звонков, писем, сообщений. Все встречи – только в рабочее время. Если командировки – Алекса летит со мной. Выходные мы обязательно проводим вместе, часто всей семьей. Никакой работы по выходным – это моя принципиальная позиция.

У меня нет такого понятия как «отдых от семьи». Если отдых, то с семьей – от работы.

Также важно, что моя высокая загруженность в будни сочетается с насыщенным графиком дочки. Она много занимается, профессионально поет. И не думаю, что у нее есть время скучать.

Я, конечно, строже отношусь к Алексе, чем моя мама. Бываю резкой, могу обидеть, категорично высказаться. Но я отходчивая. И в целом я считаю, если есть проблема – важно разговаривать. Обсуждать. Я считаю, что запрет рождает желание, поэтому дочке я редко что-то запрещаю. Те же соцсети. Я могу попросить выйти из контакта, если мы вместе едем в машине, но в целом я их не запрещаю. Это современная действительность, странно делать вид, что ее нет. Современные дети все равно будут сидеть в соцсетях, только тайком. А Алекса советуется со мной по многим моментам – и для меня это важно. Например, если к ней пытается добавиться в друзья кто-то подозрительный, она обязательно спросит: «Мама, что ты думаешь об этом аккаунте?», «Мне странный человек пишет, может,  его заблокировать?»

Вообще от мамы я получила в жизни очень много, но могу сказать, что и от дочки я получаю и узнаю немало. Не отстаю от современности благодаря общению с ней. Недавно прошла на фейсбуке тест «хорошо ли вы знаете сленг подростков?» — и поняла, что могу сойти за свою в молодежной компании. Хайп, трешеры – все это для меня понятные слова.

От Алексы узнаю много про новые бренды одежды, о которых даже не слышала. Например, в Лос-Анжлесе она попросила меня купить майку Supreme за 100 долларов. А я, когда увидела очередь, даже отказалась из машины выходить. Пообещала в Москве такую купить. Оказалось, что здесь майка этого бренда стоит 60.000 рублей. Я говорю: «Что ж ты меня сразу не предупредила? Я бы постояла в очереди, купила пачку, и мы бы тут с тобой разбогатели сразу, как приехали!»

Чувство юмора – это то, что выручает во многих ситуациях и создает здоровую атмосферу в семье. Наше с мамой и дочкой чувство юмора понимают не все, а вот мы друг друга всегда понимаем и иногда между собой слегка троллим людей, которые неадекватно себя ведут, странно реагируют на что-либо.

Уверена, что такие отношения, как у нас в семье, одни на миллион. У нас троих очень тесная связь друг с другом.

Бабушка из 21-ого века

Когда появилась внучка, у нас с дочкой разногласия если и были, то небольшие. С младенцем на самом деле понятно, что делать в той или иной ситуации. Поводы для конфликтов начались, когда у Алексы стал проявляться свой собственный характер. И у нас с Юлей не всегда совпадали взгляды на то, как нужно отреагировать. Но постепенно мы поняли, что я, как бабушка, должна и баловать больше, а мама может быть построже. Но мы все равно в тандеме всегда в плане воспитания. И обе уже делаем все возможное для младшей девочки в нашей семье.

Хорошие семьи отличаются от остальных не тем, что в них не бывает ссор, а тем, что никто не хочет ссориться долго. Если случается какое-то недопонимание, мы всегда переживаем, каждая старается первая помириться, извиниться. Когда люди друг друга в семье любят, каждый именно себя считает виноватым в ссоре. А когда любви нет, то каждый винит другого. Им и общаться не хочется. А мы друг без друга не можем. Своя правота в чем-то не так ценна, как общение. Но тут важно, что для нас всех так в семье.

Мы часто проводим время вместе – ходим на разные мероприятия, в кафе. Я очень радуюсь, что внучка рассказывает мне о школе, друзьях, современной моде, гаджетах. Мне это, можно сказать, позволяет держаться на плаву, не превращаться в старушку. Без этой молодой энергии я бы точно затухать начала, гаснуть.

Сейчас поколение многозадачное, им столько всего надо успевать – голова кругом. У нас такого, конечно, не было. В возрасте Алексы я была совсем другой. Да все тогда были лет в 11-13 детьми. Более наивными. У нас были уроки, сбор металлолома, макулатуры, соревнования разные. Не надо было постоянно думать о будущем, следить за изменениями, новинками, которых сегодня каждый день – множество. Все было как-то стабильнее, спокойнее. А сейчас жизнь такая, что дети волей-неволей взрослеют рано. Они более развитые, умные, эрудированные, чем мы в их годы. Больше успевают, больше изучают.

И сейчас мы все стараемся Алексе помогать. Она у нас почти с двух лет начала ходить на развивающие занятия. До школы она уже занималась и русским, и английским, и математикой, и танцами.

Если у меня в детстве был игрушечный комодик и пупскики в коляске, то у дочки —  красивые куклы барби, которые жили в меблированных комнатах. А у внучки уже разрасталась коллекция из пятидесяти Мунстер Хай – и целая улица домов в мебелью. И это очень здорово, что каждое поколение девочек в нашей семье живет лучше предыдущего. Ради этого мы и взрослеем.

Алекса. Девочка из 21-ого века

Наверное, мое детство от маминого и бабушкиного больше всего отличается наличием всевозможных гаджетов. Раньше можно было созвониться только из дома, а уже на месте встречи это было невозможно сделать. Сейчас в это трудно представить. Смартфоны, мессенджеры, навигаторы, возможность сфотографировать  то, что рядом, и отправить человеку, который не может найти адрес. Можно задать любой вопрос поисковику — и получить ответ через секунду. Сейчас все очень легко и удобно. Сколько себя помню – у меня были ноутбуки, телефоны.

Бабушка сказала, что мое поколение лучше развито, чем ее в 12-13 лет. Мне кажется, это не совсем так. Я слышала много историй, как мама или бабушка, когда им было 10 лет, куда-то ездили одни – и без средств связи. Я же в любой момент могла позвонить и сказать – заберите меня отсюда. Например, с каких-нибудь занятий. Но меня всегда провожали, встречали – в общем, опекали гораздо больше. Бабушка шутит, что если бы в 10 лет выдавали права, я бы уже водила машину и ездила одна. Но на самом деле, думаю, я не такая самостоятельная, как мама или бабушка в моем возрасте. В моем детстве можно изучать весь мир, сидя на диване. В их детстве изучение мира предполагало путешествие, как минимум, за пределы квартиры.

При этом в отличие от многих ровесников, я не очень люблю компьютерные игры или игры на телефоне. Разве что когда совсем нечем себя занять во время поездок и перелетов. Не помню, чтобы мне запрещали играть, как некоторым моим друзьям. Так что какой-то повышенной ценности этих игр для меня не было, ну и интереса к ним тоже. Думаю, если запрещать ребенку что-то, это работает наоборот – больше хочется.

Мои первые воспоминания о детстве – это игрушки и все, что с ними связано. У меня была любимая плюшевая собака по имени Тотошка, я ее везде с собой носила, практически затерла ее до дыр. И однажды потеряла. Это было ужасно, я горько плакала. В результате эта игрушка «нашлась» два раза, потому что и мама, и бабушка перевернули все магазины, и каждая, независимо от другой, нашла и купила такую же. А потом еще одну приобрели – на всякий случай, чтобы если опять потеряется – у меня не было такого стресса.

Вокалом я начала заниматься случайно, за компанию с подругой. Пришли вместе на прослушивание, мне сказали, что я хорошо пою, и я начала заниматься. Недавно ушла из продюсерского центра – и сейчас совершенствуюсь индивидуально с педагогом. Когда было много учебы, я занятия прекращала, потому что учеба – важнее. В принципе я свою жизнь с творческой профессией связывать не хочу. Поступать планирую на экономический факультет.

В детстве я очень любила брокколи. Обычно малышей заставляют есть полезные овощи, а я прямо обожала их. Сейчас вот опять начала их любить. Недавно я начала заниматься спортом, правильно питаться – и похудела на 10  кило. Зачастую бабушки говорят – ну куда тебе худеть, быстро кушай мои блинчики. Моя бабушка – особенная. Она меня очень поддержала, когда я решила придерживаться диеты. Давала советы по меню — как когда-то моей маме.

Она вообще очень современная. Меня радует, что я могу разговаривать с ней на темы, которые популярны в интернете. Она почти все современные словечки знает и даже инстаграм свой ведет. Как-то мы с бабушкой ездили в Питер на школьную экскурсию. И у меня там заболел живот. Бабушка оперативно скачала приложение, чтобы вызвать такси, доехала до аптеки, купила лекарства. Когда я рассказала друзьям эту историю, они долго переспрашивали: «Неужели твоя бабушка знает, как скачать приложение?» У большинства моих ровесников бабушки даже смс писать не умеют.

Выходные мы почти всегда проводим с мамой и бабушкой. Конечно, друзья у меня тоже есть, но с мамой и бабушкой мне всегда интересно, весело. Они обе современные, классные и понимающие. Так что желания сбежать куда-нибудь на тусовку у меня нет. Если мне куда-то хочется, меня никто, конечно, насильно дома не держит. Думаю, мне повезло с семьей – с такими людьми хочется проводить время.

От маленькой такой компании — огромный такой секрет: 

Алекса:

Нельзя сказать, от кого больше зависят отношения в семье, но совершенно точно, что зависят они от всех, и каждый это должен понимать. Если один человек постоянно идет навстречу, а другой обижается, требует и сопротивляется попыткам помириться, ничего хорошего из этого не выйдет.

Если у меня будет своя дочка, я точно буду позволять ей заниматься тем, чем она хочет. Как это всегда позволяли мне. И очень надеюсь, что с моим ребенком у меня будут такие же теплые отношения, как у меня с мамой и у мамы с бабушкой.

 Юля: 

Поскольку в нашей семье я одновременно и мама, и дочка,  могу точно сказать, что гармония в большей степени зависит от родителей. Хорошие отношения – это сообщающиеся сосуды, и, конечно, все вносят свою лепту. Но изначально фундамент прочной связи поколений закладывает именно мама. Она формирует отношения, пока ребенок растет. Невозможно заставить ребенка любить родителей. То есть дети изначально безусловно любят маму, они рождаются чистыми, добрыми. И надо постараться, чтобы это разрушить. Если во взрослом возрасте мои ровесники не общаются со своими мамами и папами, я уверена, что проблема именно в родителях, которые не смогли наладить контакт со своими детьми.

Я с детства понимала, что не всем ровесникам так повезло с родителями, как мне. Я прямо так и говорила: «Как хорошо, что я у вас родилась, а не у родителей вот этой девочки! У них так ужасно, а вы такие замечательные!»

И потом уже в осознанном возрасте, в институте мне подружки иногда говорили: «Эх, жаль, что нельзя поменять мою маму на твою». Это абсурдная ситуация, но они абсолютно искренне это говорили. Думаю, и сейчас, многие ровесницы поменялись бы со мной мамами.

Наталья: 

Слышу иногда истории от своих сверстниц, мол, мать себя принесла в жертву, всю себя отдала детям, молодость загубила на них. И не понимаю, как так можно говорить. Жертва – это то, что доставляет страдания, то о чем жалеешь. Я всегда всё делала для Юли потому, что хотела для нее делать как можно больше. Моей целью было – помочь ей в достижении ее целей. И я никогда не чувствовала, что чем-то жертвую ради дочки. Я жила в радости от того, что у меня есть дочка, что я могу свое время и силы на нее тратить. Мы с папой оба так относились. Любили Юлю, старались для нее всегда – и для нас это было удовольствием.

Хвалить себя я не очень люблю, но в целом, думаю, я неплохая мама и бабушка. А когда дочка говорит, что видит в Алексе какие-то черты моего характера – меня это всегда невероятно радует. И то, что внучка на меня чем-то похожа, и то, что дочка это сходство подмечает с радостью. Для меня это лучшая награда.

Такие разные девочки — с едва уловимыми чертами сходства…Такие разные истории жизни — объединенные в историю одной счастливой семьи… 

Игнатьевы. To be continued…в следующих поколениях девочек!