Говорить о смерти нелегко. Мы, взрослые, часто замираем и не знаем, как подобрать правильные слова поддержки, если у кого-то из наших знакомых или друзей умер близкий человек. Что уж говорить о детях, которых мы по умолчанию стараемся ограждать от любой боли и сложных переживаний. Но стоит ли ограждать ребенка от темы смерти? И что делать, если в его жизни случилась первая потеря? Давайте разбираться.
Говорить о смерти с детьми важно и нужно. Главное, с чем приходится столкнуться человеку, в жизни которого кто-то умер – это принять случившееся, отгоревать и адаптироваться, то есть найти в себе силы и энергию идти дальше.
«Нечестно и жестоко по отношению к ребенку избегать этой темы, – говорит гештальт-терапевт Анна Шишковская, сертифицированный специалист по работе с травмой. — Рано или поздно он встретится с потерей и смертью. И то, как пройдет эта встреча, какой след оставит в душе ребенка, во многом зависит от его готовности к ней. Мне не близок излишний трагизм, скорбь и пафос, в которые наряжают смерть. Я не поддерживаю молчания. Смерть — это то, что ожидает каждого из нас. Независимо от того, какие чувства вызывает в нас это слово, не стоит делать вид, что вот конкретно вам удастся ее избежать».
Кайли Д. Пруетт, профессор детской психиатрии в Ельской школе медицины, в своем интервью американской газете Washington Post говорит, что тема смерти обязательно должна подниматься. Желательно еще до того, как кто-то близкий и значимый для ребенка умрет. Тогда этот разговор будет нести чисто образовательный характер и ребенок сможет отнестись к нему без сильных эмоций. Такой разговор можно поднять тогда, когда это будет уместно. Например, если в мультфильме или фильме умрет кто-то из героев, или если вы прихлопните ладонью комара. Но что важно знать, прежде чем затевать подобный разговор?
«Я не призываю специально и во всех подробностях рассказывать детям о склепиках, гробиках, саркофагиках и водить их на кладбище вместо детской площадки, – продолжает Анна. — Но и запретной эта тема не должна быть. Ребенок спрашивает о том, о чем он готов узнать. А если Вас от его вопросов начинает «крючить и колбасить» — это ноют ВАШИ раны, не его. Я считаю, что отвечать на вопросы детей о смерти — это нормально, нет в этом чего-то особенного, сложного, требующего специальных знаний и навыков. То же касается и других «сложных» тем: про секс, про отношения… Это мы, взрослые, называем их «сложными», потому что нам сложно говорить. Потому что с нами никто не разговаривал об этом. А ребенку просто интересно. И он имеет право знать. Потому что самые важные вещи в жизни — они очень простые».
Подготовьтесь заранее
Подумайте о том, какие у вас возникают вопросы и мысли относительно смерти. Важно, чтобы ваш собственный взгляд был достаточно четким и вы знали, что именно хотите рассказать ребенку. Если в теме смерти для вас есть и религиозный аспект, подумайте и об этом.
Будьте честны
Американский психолог, профессор, директор Центра Утраты в городе Форт Коллинз Алан Д. Волфельт, в своем интервью журналу «Parents» говорит: «Дети могут только пережить то, что они знают, а не то, чего не знают». Даже маленькая ложь может затруднить способность ребенка пережить утрату. Не стоит говорить ребенку, что смерть – это всегда в старости, или она всегда легкая, или что-то в этом роде. Если вы не готовы столкнуться с этим сами, не стоит поднимать этот разговор с ребенком, просто скажите: «У меня пока нет ответа на твой вопрос».
Будьте четкими
Отвечайте на вопросы ребенка коротко, четко и «научно». Не стоит рассказывать ему больше, чем он хочет и готов знать.
Будьте поддерживающими
Если во время такого разговора ребенок спрашивает: «А ты умрешь?», обычно это происходит в возрасте, когда он еще не совсем может осознать возможность вашей смерти. Поэтому постарайтесь узнать у него, почему он задает такой вопрос. «Ты боишься, что если я умру, некому будет о тебе позаботиться?». В этом случае малышу нужна поддержка, ободрение. Маленькому ребенку можно сказать «Скорее всего я еще долго-долго не умру, поэтому буду рядом и буду заботиться о тебе». Ребенку постарше можно сказать: «Если я умру, то рядом с тобой все равно будет много близких и любящих людей, которые о тебе позаботятся. Папа (или мама, в зависимости от того, кому задают вопрос), бабушка, дедушка, дядя Саша или тетя Ира».
А что же делать, если заранее поговорить не получилось? Как помочь ребенку справиться с утратой, которая уже произошла?
«Недавно у нас в семье произошло печальное событие: умер наш хомяк, – рассказывает Анна. — Вечером скакал как обычно, а утром уже нет. Для моего сына Никиты это был первый опыт переживания смерти близкого. В тот момент Ника дома не было, он ночевал у бабушки, и забрать его я должна была лишь вечером, после учебы (в эти выходные у меня как раз были занятия по шоковой травме). Весь день думала — как сказать? Как ни скажи — все равно: страшно, больно и горько… От мысли говорить по телефону или передать полномочия бабушке отказалась сразу. Важно было быть рядом и говорить самой, в глаза.
Приехала вечером к маме. Взяла его за руки, говорю: «Никит, есть печальная новость. Джим улетел в хомяковый рай…» Как он рыдал! Я таких слез еще не видела… Он на мне просто повис и рыдал горько, всем телом. Я обнимала, гладила его по голове и молчала. И одна моя часть внутри кричала: «Успокойся, перестань, не плачь так, ничего страшного!» А вторая тихо шептала: «Плачь, сколько потребуется, выпускай из себя…» Я давно привыкла внимательно слушать ту, что говорит шепотом. Так что — молчала… Через какое-то время он успокоился сам. Стал расспрашивать — что, как произошло и почему?»
Один из важнейших элементов горевания и процесса проживания утраты – это ритуал прощания. Недаром практически во всех культурах существуют похороны и поминки в том или ином виде. Важно иметь возможность попрощаться с тем, кто ушел. «Дети, столкнувшиеся с утратой, естественным образом начинают использовать церемонию для того, чтобы выразить эмоции и чувства изнутри наружу. Спросите вашего ребенка, хочет ли он поучаствовать в церемонии прощания и как? Не давите на него» — говорит профессор Волфельт. Создать какой-то ритуал, который можно делать в настоящем, и который будет помогать вспоминать что-то о том, кто ушел, тоже может быть очень полезно. «Любой ребенок, достаточно взрослый для того, чтобы любить, является достаточно взрослым и для того, чтобы горевать. Поэтому это его право быть включенным во взрослый процесс прощания и оплакивания».
«Потом поехали домой, – продолжает Анна Шишковская. — По пути решили устроить поминки. Купили в магазине конфеты и сок. За этот день, пока нас с Никитой дома не было, муж по моей просьбе хомяка уже похоронил… Дома нас ждала пустая клетка. Может и надо было всем вместе похоронить, чтоб Никита тоже участвовал. И случись это в его присутствии — так бы и сделали, но уж произошло, как произошло… Увидев клетку, Ник снова заплакал… Сели есть конфеты и вспоминать Джимку. Никита говорит: «Подождите, я хочу поставить грустную песню». Принес телефон, включил мелодию. Где-то нашел ее в интернете — она ему очень нравится. И опять слезы, но уже совсем другие. Тихие. А потом мы пошли спать. И долго еще разговаривали. Решили напечатать фотографию Джима и повесить у Ника в комнате. И он мне говорит: «Мама, ты неправильно сказала — про хомяковый рай. Потому что рай — один для всех. Просто там есть специальное место, где собираются хомяки». Спрашивает: «Почему он умер, он же был молодой? Он должен был дольше прожить». Не знаю, говорю… И сам же отвечает: «Может он там, в раю, кому-то еще нужнее чем нам? Может по нему родители или братики соскучились?» Я лежу рядом и радуюсь тому, как он сам себя поддерживает. И все что от меня требуется — это придержать свои собственные страхи, ужасы, травмы и знания об их последствиях, и просто быть рядом, наблюдать и идти вслед за ним».
Когда в жизни ребенка случается смерть близкого (человека или даже домашнего животного), нам очень хочется поддержать его и помочь прожить этот период. Но часто нам самим настолько тяжело дается тема смерти, что мы неосознанно мешаем своему ребенку ее прожить. Кто-то из родителей предпочитает сказать ребенку о смерти коротко, поставив его перед фактом и оставляет дальше переживать случившееся в одиночестве, потому что в его представлении «не стоит так убиваться из-за хомяка». Кто-то сам не готов принять смерть близкого, потому не может поддержать и ребенка, говорит: «Бабушка уехала в санаторий», а дальше начинается серия лжи и недоговорок до тех пор, пока взрослым не надоест или они не посчитают, что ребенок уже достаточно взрослый. Тогда они могут сказать: «Бабушка умерла три года назад, хватит вспоминать о ней». Кто-то просто молча увозит больное домашнее животное, ни слова не говоря о том, что едут его усыплять, избегают разговоров о смерти, случившейся в жизни других людей. Все это не от того, что мы, взрослые, жестоки по отношению к своим детям. Наоборот, это от большой любви и неспособности самим столкнуться с собственной болью.
«Нам всё хочется ребеночка поберечь подольше, защитить, закрыть ему ладонью глаза и не показывать такие картинки этой жизни, — говорит Анна Шишковская, — пронести на руках через все трудности. Вот это и называется «слепой любовью». Когда мы не видим того, что он может САМ. Да еще как может. Такая любовь слепа, потому что родитель не способен разглядеть чувства собственного ребенка и ресурсы их переживать. А вместо этого смотрит кино про свои страхи и ограничения. И от такой любви детки вырастают в неуверенных в себе, сомневающихся в своих силах взрослых.
Утром Никита проснулся и как обычно начал канючить про «рано вставать». А потом вдруг разрыдался со словами: «Я про Джима вспомнил!» и дальше: «Не хочу никуда идти! Вообще ничего больше не хочу!»… Тем временем надо было решать вопрос: идет он в школу или нет. Я говорю: «Если хочешь — оставайся дома. Но если пойдешь в школу — ты сможешь с ребятами поговорить. Они тебя поддержат». Ник подумал. Да, говорит, пойду. Всем расскажу. У Сереги недавно крыса умерла, он точно поймет. Перед школой повернулся ко мне и спрашивает: «Мам, а если я захочу плакать прям она уроке?» Я говорю – значит, будешь плакать. Он: «Ну да».
Я все это говорю, потому что считаю важным. Для меня хомяк — это хомяк, без дополнительных смыслов. Жалко конечно, но переживала потери куда больнее… Это важно для Никиты. Как я уже сказала, это его первый опыт потери и встречи со смертью. У меня часто спрашивают — как ребенку правильно сообщать о смерти. Думаю, правильно — это честно и с уважением к его чувствам. Не врать и не обесценивать. Для этого родителю придется выдержать боль своего ребенка. Это сложно. Но если выдержите вы, ребенок тоже узнает о том что боль можно пережить».
И наконец, как же быть взрослым, если ребенок теряет одного или обоих родителей?
Анна Шишковская считает, что самое главное – не оставлять ребенка одного в период проживания горя. «Я имею ввиду — не оставлять эмоционально, но и физически, особенно в первое время после трагедии, важно находиться рядом. Не нужно замалчивать тему смерти. Дети прекрасно чувствуют молчание и напряжение на эту тему. Важно спокойно объяснить, что произошло, в соответсвии с возрастом. Но и инициировать бесконечные разговоры о трагедии тоже не стоит. В дальнейшем следует обращаться с чувствами ребенка деликатно и бережно, предлагать возможность разговора, быть готовым ответить на вопросы. Разделять с ним разные трудные чувства, которые он будет испытывать. Это может быть не только печаль. Но и страх, гнев, тревога, вина… Всем этим чувствам необходимо дать место. Стоит брать ребенка на похороны в том случае, если рядом с ним постоянно будет находиться уравновешенный, устойчивый взрослый, способный обьяснить происходящее и поддержать ребенка. Если есть сомнения по поводу присутствия ребенка на похоронах — лучше проконсультироваться с психологом. Вообще, работа с детским психологом в период после смерти родителя в любом случае не будет лишней. Специалист также сможет дать конкретные рекомендации — как вести себя с ребенком значимым взрослым».