Оказываясь в кабинете пластического хирурга, большинство девушек просит рассказать о механизме и побочных эффектах желаемой процедуры. Но есть и те, которые высказывают весьма нестандартные пожелания и вопросы — и ведущий хирург клиники «Время красоты» Отари Гогиберидзе рассказал нам, какие именно.
«Можете сделать мне операцию, чтобы моя девушка перестала на меня кричать?». Один мой пациент приклеивал оттопыренные уши к голове двусторонним скотчем, чтобы нравиться своей девушке. А ей еще в самом начале знакомства объяснил, что плохо слышит и это — слуховой аппарат. Возлюбленная резонно полагала, что разговаривать с молодым человеком нужно максимально громко. «Сделайте мне скорее отопластику, чтобы она перестала орать. Я хочу на ней жениться, но у меня начинает болеть голова каждый раз, когда она со мной заговаривает», — дословно его просьба звучала именно так.
«Могу ли я стать похожей на лисичку?». Да, действительно был и такой запрос. Пациентка попросила меня сделать ей остренький носик, раскосые глазки и силиконовые ушки с кисточками — точь-в-точь как у лисички. Я отказался. На мой взгляд, это такая же история, как, например, шрамирование под местной анестезией, когда человек просит сделать себе шрамы на лице — как у пиратов или жителей африканских племен. Это уже членовредительство, с вопросами этики подобные операции у меня никак не состыковываются.
«Можно ли из нулевого размера груди сделать пятый?». Одна девушка изначально пришла с почти нулевым размером, затем «растягивала» его до третьего имплантами по 325 мл, и в конце концов поменяла на импланты по 720 мл. Благодаря такой двухэтапной работе они отлично встали и финальный результат соответствовал ее понятиям эстетики. Но на мой взгляд, это все же перебор — большая нагрузка на позвоночник.
«Сделаете меня похожей на любимую актрису?». Такие запросы встречаются, но, к счастью, очень редко. Ведь обычно об этом просят, когда у клиентки плохо развита фантазия — и она придумывает себе чей-то овал лица, грудь или ягодицы, хочет быть похожей на Анджелину Джоли или Кайли Дженнер. Российские пациентки в большинстве своем думают иначе — они считают, что уже родились красивыми и это радует.
«Можно мне переделать все и сразу?». Есть, конечно, и грустные истории, героини которых не знают меры. Чаще всего это дамы из провинции, приехавшие покорять столицу. В родном городе они слышали, что эталоном красоты считается девушка с высокими скулами, точеным кончиком носа и губами, увеличенными до неузнаваемости. И как только появляется возможность — хочется полностью переделать себя.
Проблема в том, что если в молодом возрасте сделано большое количество операций и инъекций, то к возрасту 35 уже и непонятно, сколько ей действительно лет и сколько операций было сделано. Организм зачастую уже и не может восстанавливаться самостоятельно, нужно поддерживать другую структуризацию, постоянно вводить дополнительные препараты, филлеры, беспрестанно корректировать что-то. Хочется спросить — и к этому вы изначально стремились?
Встречаются и вопросы довольно личного характера:
«Делали ли вы пластику своей жене?». Да, ринопластику. Мы тогда еще не были женаты.
«А другим родственникам?». Делал, но очень близким родственникам — круговую подтяжку лица, абдоминопластику и блефаропластику.
«В азиатских странах (например, Корее и Китае) на восемнадцатилетие часто дарят сертификат на пластическую операцию. Подарили бы такой своей дочери?». Нет. Я считаю, что человек вправе решать, что ему делать со своей внешностью, не нужно никого к этому подталкивать.
«Сколько зарабатывают пластические хирурги?». Как говорил один известный пластический хирург, наша работа — это творчество, помноженное на мастерство. И на мой взгляд, такой труд просто не может стоить дешево.
«Делали ли вы себе пластические операции?». Нет, и вроде бы не собираюсь. Вот если бы была показана операция по состоянию здоровья — тогда другое дело.
Отари Гогибердзе