Из Литвы в Россию: Инга Билингва о том, как создать бренд нижнего белья и полюбить себя

Инга Билингва – создательница бренда нижнего белья Bilingua Ladies. Можно сказать, что ее клиенты сами привели меня на интервью. Я считаю, что островок добра и взаимопомощи, который смогла выстроить эта девушка – настоящее чудо. Уверена, что girls support girls – это та история, которой с каждым годом будет проникаться все больше людей. В своем интервью Инга рассказала о жизни в другой стране, принятии себя и, конечно, о своем творчестве.

Расскажи про свой бренд и его философию. Как все начиналось?
Сначала я занималась другим проектом, который назывался Циферблат. Потом я решила, что этот период в моей жизни окончен и настала пора заняться чем-то новеньким. Я уехала в Азию, хорошенько отдохнула и вернулась с мыслью о том, что я буду шить женские боди. Когда я вернулась из Азии, я поняла, что в магазинах начали появляться боди, а до этого их в принципе и не было. В этот момент я осознала, что мои мысли сходятся с тем, что я вижу. А значит, время не ждет.
Запускала проект я примерно 2 месяца. Когда отшили первую партию, я была уверена только в том, что я хочу этим заниматься. Но после первой съемки, когда я увидела свою одежду на ком-то кроме меня, я поняла, что это очень круто и что все девушки очень красивые.
Когда я только я открыла проект, я начала получать сообщения от девушек, которые хвалили мою работу, при этом очень критиковали свою внешность. И я увидела, что в каждой очень много комплексов, и мне было очень приятно, что мне открываются. Первое время я ничего не продавала, а просто писала этим девушкам, что они прекрасны, и что нужно верить в себя. Спустя пол года такой работы, я поняла, что у бренда появилась своя философия и история. Мне дорого общение с девушками. Я голосую за девчонок, считаю, что нужно любить себя и принимать себя. Попутно у меня появилось ощущение, что нужно друг друга поддерживать. Есть такой момент, что люди между собою соперничают, но ничего хорошего из этого, как правило, не выходит. Гораздо лучше поддерживать друг друга, в этом больше смысла и это приятнее. Вот с этим я и работаю.

Ты говоришь, что съездила отдохнуть, а потом запустила марку. Разве это не требует каких-то значительных вложений?
Меня всегда забавляла эта история о том, что «я свой первый миллион вложил в бренд». Я потратила около 50-ти тысяч на ткани и работу. Я решила запустить продажу вместе с сайтом и инстаграмом. Сайт я сделала сама и до этого никогда с такой работой не сталкивалась. Целую неделю мы с подругой изучали этот вопрос, а потом все получилось.

Кто-нибудь поддерживал тебя в этот момент? Родители?
Мне кажется, для моих родителей, я какой-то мифический герой, который живет в России. Они говорят, что если мне все нравится и я счастлива, то значит, все хорошо. Какой-то сильной поддержки нет, но я не страдаю от этого. Думаю, в этом вопросе наибольшую роль играет моя подруга, которая всегда верит, первая, кто носит и говорит, что это классно. И молодой человек, который может и советом помочь, и делом.

А где ты научилась шить?
Я не умею шить. Первое, что мне нужно было понять – это где брать ткань оптом. Я начала искать оптовые фабрики в Питере и в Москве. Кстати, оказалось, что в Москве ткань закупать дешевле. Мне сразу же хотелось начать серьезно работать, поэтому я начала искать фабрику, где все это можно было бы отшить. Фабрику мне посоветовала мама моей подруги. Я пришла познакомиться с владелицей фабрики и поняла, что это любовь. Я была очень рада, что она меня приняла, потому что изначально у меня не было никаких знаний, мы объяснялись буквально на пальцах. Я всегда была уверена в том, что можно еще что-то изменить и сделать лучше.
Самое важное – это лекала, с которыми я набила самые большие шишки. Лекала – это основа, поэтому если ты делаешь их там, где дешевле или с теми, кто не знает специфики работы с нижним бельем, то ничего не получится. Со временем я нашла фирму, которая занимается этим, и мы сотрудничаем.

Сейчас ты начала шить белье. На мой взгляд, есть два типа людей, которые занимаются бельевыми брендами. Одни выпускают что-то очень эротичное и кружевное, а другие — более комфортное. Почему ты выбрала второй путь?
Первый путь мне никогда не был близок. И изначально мой бренд предполагал исключительно боди. Мне было необходимо, чтобы они были комфортными, чтобы была очень мягкая ткань. Я продумала все детали, даже кнопочки расположила иначе ради удобства.

В философии твоего бренда считываются феминистские тезисы о поддержке и принятии себя. Это интуитивный феминизм или ты поддерживаешь движение?
Возможно, это есть, но не радикально. Я знаю, что бороться за чьи-то права я не пойду и не буду никого призывать. Но я знаю, что внутри меня решает добро. На тему феминизма сейчас достаточно много споров, а я не хочу в них влезать и иду немного обособленно. Иногда радикальные феминистки заказывают у меня белье, и я продаю его с опаской, потому что не знаю, что будет дальше и какая реакция пойдет. В любом случае, я стараюсь не делить людей по каким-то даже идеологическим признакам и просто поддерживать девочек.

Откуда появился этот слоган «good girls club»?
Не знаю, из головы. Мне все это сотрудничество с девочками, наше общение напоминает какой-то клуб, где мы можем что-то обсудить. Это все похоже на форум из 2000-х только у меня в инстаграме. Раньше это был просто «girls club», но потом я поняла, что это нечто хорошее и появилось еще одно слово впереди. Я верю в добро и в нашу команду.

А почему у тебя высокая посадка в приоритете?
Это просто мое чутье, раньше их было не так уж много. Когда я сказала, что буду делать трусы с высокой талией, на меня хлынул шквал негатива. Многим казалось эти некрасивым. Я решила, что не буду ничего доказывать, а просто сделаю и теперь это бомба. Я ношу только свое белье, потому что оно удобное, а высокая талия – это красиво.

У тебя приятная внешность и ты вполне вписываешься в стандарты красоты. О каком принятии себя говоришь конкретно ты? С чем ты боролась?
Начну с того, что у каждой из нас есть такие проблемы, которые видны только нам. Потому что одна девушка говорит, что ей не нравится ее большая попа, а для меня она кажется очень красивой. И со мной было нечто подобное. В подростковом возрасте моей главной проблемой был нос, который вырос быстрее лица и тела, и я чувствовала себя дятлом. Мама это поддерживала и говорила, что у меня бабушкин греческий нос. А для меня это было концом света, потому что я не хотела бабушкин греческий нос. И я начала комплексовать, перестала фотографироваться в профиль. По прошествии времени я поняла, что эта проблема заметна только мне, поэтому я успокоилась. Не могу сказать, что я полностью довольна своей фигурой, но думаю, что если бы меня безумно что-то не устраивало, то я бы пошла и подработала ту часть тела, которая вызывает у меня сомнения.

А к пластической хирургии ты как относишься?
Я не уверена, что это действительно необходимо, но если это поможет кому-то принять себя и стать увереннее, то да.

Многие девочки любят, например, Ким Кардашьян и считают ее внешность эталоном. И вот они идут в клинику и вместо исправления собственных несовершенств, они просто клонируют своего кумира и теряют индивидуальность. Что ты думаешь об этом?
Кстати, я поглядываю за Ким Кардашьян, надо мной даже смеются, но мне она кажется интересной. Я думаю, что она добрая и классная женщина. Мне кажется, что здесь нужно осознавать, что все временно и очень страшно возводить себе в культ какого-то героя, ведь он тоже меняется. Фанатизм – это всегда плохо.

А у тебя есть какие-нибудь женщины, на которых ты ровняешься?
Нет. Я иногда думаю об этом. У меня нет героя, я всегда заимствую от людей по чуть-чуть. Единственное, что глубоко сидит в моей голове – это желание быть хорошим человеком. Тут для меня примером стал отец. Я всегда понимала, что у нас очень разные характеры, он очень неконфликтный, самый добрый человек на свете, который может уладить любую ситуацию – к этому я хочу стремиться.

По тебе не скажешь, что ты конфликтная.
Я могу поспорить. Если у меня есть устоявшееся мнение о чем-то, то порой мне бывает трудно посмотреть на него с другой стороны. Но я стараюсь работать над этим.

Ты говоришь, что для родителей ты мифический герой, который живет в России. Расскажи про свой переезд, думаю, это интересная история.
5 лет назад я переехала из Литвы в Россию. Первый год было сложновато, но мне кажется, что переезд делает тебя сильнее. В чужой стране, где у тебя нет семьи, приходится стараться в три раза больше, потому что тебя никто не подстрахует. Наверное, это чувство меня до сих пор не оставляет. Я знаю, что мне всегда нужно стараться больше, потому что я хочу жить лучше, чем я живу и мне необходима подстраховка.

А родители как отнеслись к твоему решению?
Отнеслись плохо, но сейчас они меня поддерживают. Мои родители говорят на русском и смотрят телевидение, просто им было странно.

Чем тебя так заманил Петербург?
Во-первых, русский язык – это очень интересно. Во-вторых, у меня был близкий друг, с которым мне хотелось открывать этот мир. Мне просто показалось, что нужно рискнуть. Изначально я думала съездить на год, а потом я поняла, что в плане роста у меня здесь идет год за два.

А есть в литовском менталитете какое-то отличие от нас?
Конечно, есть какие-то стереотипы насчет литовцев, но я их не чувствую. Наверное, потому что Литва стала интернациональной. Есть классное слово на литовском «menas», которое означает «искусство обо всем». И вот эта художественность очень заметна в Литве, например, в необычно окрашенных зданиях, в непонятных скульптурах посреди площади. Там много творчества, особенно авангардного.

Ты говоришь, что литовцы чтут права и свободы, но живешь в России, в стране, где с этим проблемы. Как так?
Я не отношу себя к России и поэтому не агрессирую на нее. Я не имею права говорить что-то об этой стране, потому что я приехала сюда и живу. Если я и стараюсь что-то изменить, то только на уровне своих близких.
Я интуитивно следую законам, это тоже часть нашей ментальности. 2-3 года назад я узнала о запрете на курение в общественных местах. Мне кажется, что я была единственным человеком, который вышел из дома, дошел до остановки, доехал до работы и ни разу не закурил.

А были ли какие-нибудь трудности, связанные с переездом?
Самым сложным для меня в России оказалось найти работу, так как я гражданин другой страны. Работодателю необходимо платить за меня большой налог.

Расскажи, где ты получала образование?
У меня нет высшего.

Знаю, что некоторые люди переживают из-за отсутствия образования. Как ты смотришь на это? 
Первые несколько лет мне было сложно. Когда я начала работать в Циферблате управляющей, я понимала, что отвечаю за команду, веду финансовый оборот и переговоры с людьми, которые старше меня. Мне было сложно принять тот факт, что я серьезный человек, который должен быть уверен в своих действиях. Меня легко было ранить. Если я делала что-то не так, то всегда думала, что это потому что я не училась в университете. Я стыдилась этого. Но я всегда работала и много старалась, и теперь я осознаю, что если я найду место, где захочу получить образование, то сделаю это.

Насколько я поняла, ты много работаешь. Каким образом ты восстанавливаешь свои эмоциональные силы?
Я раз в месяц последние пол года куда-то улетаю. Буквально на 3 дня или на неделю, но я подсела на этот ритм жизни.

Чем тебе помогают путешествия?
Мне кажется, что вернувшись из поездки, у тебя остается меньший багаж проблем, потому что ты освободился.

Что такое счастье?
Для меня счастье – это получать удовольствие от того, что делаешь.