Сами женщины охотно рассказывают анекдоты про «тупых» блондинок или про манеру женщин водить машину (обезьяна с гранатой). А когда кто-то из звезд рассказывает о насилии, сами женщины начинают комментировать: довела. Сама виновата. Почему так происходит?
Вам к умным или к красивым?
Давайте вспомним, какой образ интеллектуалки? Женщина в строгих очках, в костюме — часто мужском. Блондинка в локонах? Вряд ли. В кружевном и игривом? Точно нет. Эти штампы тиражируются рекламой, глянцем, самими женщинами. Мы сами охотно поддерживаем разделение на «умная или красивая». Если ты умная, то тебе как-то зазорно интересоваться приготовлением еды или модой. Йога в красивых леггинсах, высокие каблуки и прочие атрибуты женственного — это для красивых. Но это бы пол-беды, утверждает психолог Елена Бартон.
Многие из женщин раздумывают, стоит ли садиться в такси, которое ведет женщина. В самолет, где пилот — женщина. А женщине-сантехнику кто-то будет доверять? Но и это еще и не все. Стоит кому-то из звезд рассказать о домашнем насилии или абьюзе со стороны коллег или босса — в нее тут же летят обвинения и насмешки. От тех же самых женщин. Которые — каждая вторая, не меньше! — в той или иной форме страдают от подобного насилия. Почему? Почему там, где есть шанс получить поддержку и защиту, безусловную сестринскую любовь и тепло, мы получаем зависть, злость и агрессию?
Причина мизогинии — в неприятии своей женской сути
В странах, где до сих пор процветает женское обрезание, мамы сами за руку ведут девочек на страшную операцию. Казалось бы: они ведь сами знают, как это больно и стыдно, зачем они делают это со своими дочерьми? Чтобы не свихнуться от ужаса. Чтобы все были одинаковыми. Одинаково не счастливыми и не здоровыми, в данном случае. А ведь мы делаем ровно то же самое, по сути. Когда тиражируем гендерные штампы. Презираем других женщин или самоутверждаемся за их счет.
Давайте возьмем вариант попроще. В нашем обществе до сих пор принято думать, что не пропускающий ни одной юбки мужчина — красавец и орел. А если так себя ведет женщина? Ну, она понятно кто. А мы все женщины приличные и таких слов вслух не произносим. И, конечно, не гуляем и не изменяем. Не позволяем себе думать, что вообще-то любая из нас может быть такой, какой захочет. А не хотим мы потому, что не можем себе этого позволить. Потому что боимся — и еще потому, что не принимаем себя полностью, со всеми своими ошибками, трещинками, болями и радостями.
Мы осуждаем тех, кто осмеливается быть другими
Не надеваем в спортзал слишком короткое и обтягивающее, даже когда очень жарко (мы опять не такие, мы ходим туда за спортом, а не мужика подцепить). Ездим на старенькой бюджетной машине (потому что мы опять не такие). Не закачиваем в скулы и губы ботокс, потому что мы-то уж точно знаем, как и когда нужно стареть красиво и естественно. А не как эти вот все.
Мы стыдимся сказать вслух о насилии — поэтому нас так триггерит, когда это делает кто-то другой. Другая. «Бьет — значит, любит». Приговариваем мы сами себе. И не хотим, чтобы кто-то поднимал эту тему. Потому что иначе придется либо признать, что мы допускаем насилие и в отношении себя тоже. Или продолжать делать вид, будто все хорошо.
Мы будем косо смотреть на успешную женщину в дорогой одежде и на дорогой машине. А если у нее еще и молодой любовник? Просто потому, что нам придется признать — мы могли бы так же. Наверное. Но ведь для этого придется приложить столько усилий, что проще охотно согласиться: да-да, мы-то знаем, откуда это все берется. Мы-то не такие.
Мы сами охотно соглашаемся с тем, что уход за детьми и быт — чисто женские обязанности. Ну что эти мужчины вообще там могут? Они же носки отыскать чистые в тумбочке не в состоянии. Ха-ха. Конечно, мы будем ополчаться против женщин, которые осмеливаются хотеть себе другой судьбы.
Что делать с мизогинией?
Понять, что мир сложнее, чем просто «мужское-женское». Принять, что насилия в принципе не должно быть (какая разница, к кому оно применяется)? Осознать, что штампы о красоте и приличиях больше не работают — и что мы никогда не знаем, что там за красивым фасадом. Чего человеку стоило добиться его успеха. И уж, конечно, перестать считать чужие деньги и совать нос в чужую постель. Тогда поводов для зависти будет меньше. И для травли — тоже.
Наконец, стоит признать, что подруга может быть лучше любого мужчины. И что миф о том, что мужская дружба бывает, а у женщин бывает соперничество — всего лишь миф. Которому пора на свалку истории.